«В пьяном состоянии у него сносило крышу»

Маргарита приехала в Москву из глубинки. Сначала ее жизнь складывалась, почти как в кино. Женщина вышла замуж за коренного москвича и поселилась в шикарном доме на Пятницкой улице, в престижном районе Замоскворечье. Но в огромной квартире ей досталась лишь доля, причем несчастливая.

Маргарита Николаевна живет в столице с 1970-х —приехала из Рязанской области. Планов на красивую жизнь она, в отличие от героинь фильма «Москва слезам не верит», не строила. Даже в институт не собиралась, как Катерина Тихонова, которую сыграла в фильме Вера Алентова. В школе Рита училась неважно, в Москве поступила в обычное ПТУ, потом работала в строительно-монтажном управлении. Сейчас такие организации называют девелоперскими компаниями, а тогда все их знали как СМУ. Рита трудилась в бригаде, лично участвовала в застройке столицы массовым жильем.

«Мы строили панельные дома, а в выходные ходили в кино, гуляли в центре и любовались старыми особняками. Смотрели в московские окна, казалось, за ними такая красивая жизнь. Погуляем, помечтаем — и назад, в свое общежитие», — вспоминает Рита.

С будущим мужем она познакомилась в обычной городской поликлинике. Причем не Рита строила глазки, а именно Михаил стал инициатором знакомства. Был очень настойчив, пригласил на свидание, дал свой телефон — у девушки в общежитии его не было. Начали встречаться. Мужчина был старше на десять лет, разведенный. Вскоре пригласил девушку в свою квартиру на Пятницкой — знакомить с родителями. Сейчас Маргарита Николаевна недоумевает: «Вот бы мне тогда сразу задуматься — с чего вдруг такое внимание ко мне? Ведь мы были совсем не пара. Я кроме своей деревни и работы не видела ничего. А он образованный, из зажиточной московской семьи. Но я была молодая, наивная. Думала, что любовь такая у него ко мне необыкновенная. И ничуть в этом не сомневалась».

Московская квартира Михаила девушку поразила. Пятикомнатная, в дореволюционном доме. Огромные окна и двери с чугунными ручками. На полу паркет. В кухне специальный встроенный шкаф-холодильник, не настоящий, конечно, а со стенкой, выходящей на улицу. Там зимой все отлично хранилось и не замерзало. Из кухни — черный вход, правда, им не пользовались, дверь была закрыта. Когда-то в доме жили дворяне, с тех времен даже сохранилась комнатушка для прислуги, без окошка, которую приспособили под кладовку.

Родители Михаила были, само собой, не из дворян, скорее, из привилегированных совслужащих. Отец работал то ли в НКВД, то ли в КГБ, где и получил ордер на целых три комнаты в огромной коммуналке на Пятницкой. Там семья и жила с послевоенных лет. На момент знакомства с Маргаритой родители, уже пожилые люди, занимали одну комнату, а две были в распоряжении сына. В остальных двух комнатах жили соседи. Но и московская коммуналка казалась девушке роскошью — а квартира действительно была необыкновенная.

Естественно, когда Михаил сделал предложение, Рита и не подумала отказаться. Она даже мечтать не могла о таком — поселиться в центре Москвы. В лучшем случае надеялась заработать лет через 15 в своем СМУ «однушку» в хрущевке где-нибудь на окраине. Девушку в квартире прописали, и она стала полноправной москвичкой. Однако и отдельная жилплощадь, и статус столичной жительницы скоро перестали радовать Маргариту. В семье на ее плечи свалилась вся домашняя работа, но она-то как раз не пугала, смущало другое.

«Муж мне достался, как это говорится, порченый, — откровенничает Маргарита Николаевна. — Я у него была второй женой. Первая сбежала. Поэтому-то он так меня и обхаживал, что другой дурочки не находилось на мое место. Он был человек пьющий. И в пьяном состоянии у него крышу сносило начисто. Сначала как-то еще держался, потом сорвался и понеслось. Скандалил, творил дикости. И я через год совместной жизни подала на развод».

Развестись не получилось — отговаривали родители, сам муж тоже поклялся взять себя в руки. А главное, Маргарита уже ждала ребенка. Не возвращаться же беременной в общежитие. Осталась с мужем, вскоре родилась дочь. Но семейная жизнь не складывалась, женщина чувствовала себя в квартире кем-то вроде домработницы: «Вспомнить нечего, — говорит она. — Растила ребенка, убирала, готовила, стирала, ухаживала за стариками. Муж продолжал пить, распускал руки. Ничего хорошего, никакого счастья у меня в этой квартире не было».

Когда родители мужа умерли, и дочь подросла, Маргарита снова подала на развод. На этот раз их развели. Комнаты бывшие супруги поделили — одна Михаилу, и две — Рите с дочерью. Супруги разделили и лицевые счета, оплачивали воду и свет каждый за себя. Но Маргарита Николаевна по старой памяти продолжала убирать территорию бывшего мужа. Да и вещи тоже стирала.

«Жало было его, неприкаянный какой-то. Вроде и москвич, высшее образование, работал инженером. А по жизни неудачник. На старости лет вообще ударился в черную магию, колдовство. Допился», — говорит женщина.

В 1990-е началась приватизация, и жильцы коммуналки оформили свои доли в собственность. Скоро коммунальные квартиры, которых в доме было большинство, стали выкупать богатые люди. Расселяли местных по другим, более дешевым районам. В подъезде тоже сделали ремонт, посадили консьержку.

«Так я нежданно-негаданно оказалась в буржуйском доме. Если честно, мечтала, что на нашу коммуналку тоже кто-нибудь позарится, а нас расселят по отдельным квартирам. И приходили даже как-то покупатели. Но с бывшим моим разве можно было договориться? У него же амбиции, для него за Садовым кольцом жизни не было», — переживает женщина.

Получилось, что с бывшим мужем они, хоть и разведенные, прожили в одной квартире до самой старости. Недавно Михаил умер, и Рита со взрослой дочерью унаследовали его долю. Сейчас женщины не знают, что им делать дальше: квартира с престижным адресом так и носит статус коммунальной, кухня и санузлы общие, сантехника старая, стены и полы обшарпанные, от шикарного когда-то паркета ничего не осталось.

«У нас ремонта не было, наверное, лет пятьдесят, — говорит Маргарита Николаевна. — Большие деньги нужны, чтобы квартиру отремонтировать, ведь все нестандартное, огромные окна, двери, высокие потолки. Живем в одном доме с миллионерами и не можем наскрести на ремонт. Выкупить комнаты у соседей тоже не на что, они цены заломили — по семь миллионов рублей, где мы столько возьмем? Думали о том, чтобы продать свои доли, но боимся продешевить или нарваться на мошенников. Да и уезжать с Пятницкой теперь-то уже не хочется, если честно».