«Все вокруг воняет и тухнет»

Пенсионеры чаще других становятся жертвами тех, кто хочет банально отобрать чужое жилье — недобросовестных родственников или черных риелторов. Их гонят из квартир и домов, в лучшем случае оставляя умирать на улице. Но бывает и по-другому: пожилые не дают никакого житья родным и близким.

Москвичка Ольга из-за вынужденного сожительства с 79-летней родственницей готова бросить собственную квартиру и поселиться в съемной.

«Три года назад мы с моим гражданским мужем наконец съехались, заняв квартиру моей бабушки. Ничего особенного — "двушка" в шестиэтажном сталинском доме около Третьего кольца, — рассказывает Ольга. — Когда-то ее дали дедушке, он был начальником средней руки на одном из известных московских заводов.

Бабушка умерла, пережив деда почти на 10 лет. О том, что квартиру она оставит мне, я знала, можно сказать, с детства. Дедовы коллеги при коммунизме вели совсем не бедную жизнь, почти каждый находил способ урвать что-нибудь кроме положенной зарплаты. А дед был не предприимчивый, воровать стеснялся, связями пользоваться — тоже. Поэтому все, что нажил — это квартира. И ее планировал подарить мне как единственной внучке. Бабушка, понятно, не возражала.

Родители тоже только рады были, что мне не придется всю жизнь горбатиться на квадратные метры. Бабушка предлагала к ней переехать сразу после того, как я закончила вуз — мол, прошло детство, пора уезжать из родительского дома. Но я не торопилась. К тому времени мы с Даней (Даниил — это мой почти что муж) встречались около двух лет, но уверенности в том, что у нас будет дальнейшее совместное будущее, не было.

Это сложная история. У Дани папа — из так называемых лихих 90-х — нулевых. Бандитом его язык не поворачивается назвать, но человек непростой. Он сам, его нынешняя жена и бывшая — Данина мама давно осели в одном из европейских государств. Даня уезжать насовсем изначально отказался, но все время жил на две страны. То здесь, то уедет на несколько месяцев. Оптимизма это мне не внушало.

Своего жилья у Дани в Москве не было — папа все продал, когда уезжал, а сына просто регулярно снабжал деньгами, чтобы он снимал квартиру, пока учится и становится на ноги. И тихонько надеялся, что Даня все-таки переедет в Европу.

Ну, а тут возникла я — весомый аргумент против бегства на процветающий Запад. За границу я не собиралась — зачем? В Москве родители, подруги, стажировка, а потом и работа в хорошей фирме. И перспектива обрести собственное неплохое жилье, а не какую-нибудь 20-метровую каморку в ипотеку на окраине европейского мегаполиса, заселенной мигрантами.

Все это Даня знал и по-прежнему не особо горел идеей переезда. Он хороший IT-специалист и знает, что в Европе, и особенно там, где живут его родители, зарплаты сильно ниже. Да, это удивительно, но факт.

Жениться мы не спешили, работали. Я периодически жила в Даниной съемной квартире, но официально оставалась с родителями. В ноябре 2014-го бабушки не стало, и через несколько месяцев мы с Даней переехали в ее квартиру. Автоматически возникли большие планы, тогда, по сути, и решили, что все будет — загс, дети, совместная жизнь и золотая свадьба 50 лет спустя. Только не надо думать, что это все из-за появившейся квартиры. Просто так совпало: все повзрослели, с работой наконец устаканилось, натусовались-нагулялись, решили строить ячейку общества — не для общества, а для себя.

"Двушка" была в среднем состоянии: кое-что мы с родителями в ней обновляли, пока бабушка была жива, но большой ремонт затевать не могли, она была против. Поэтому нам с Даней пришлось ремонтироваться по полной программе. Это, как известно, большие деньги, миллионы убитых нервных клеток, куча потраченного времени, скандалы с соседями и — чего уж там скрывать — друг с другом. Мы, например, чуть не разошлись из-за цвета плитки в ванной. Даня хотел черную (!), я — какую-нибудь нейтральную. Победила бежевая с коричневым узором, то есть, в общем-то, я.

Не суть. Справились, отметили это, как полагается — родителей позвали, друзей. Стали жить почти как в раю. Немного мешала реконструкция улицы, которая как раз началась после того, как закончился ремонт у нас. Но это так, мелочи. Большие неприятности не заставили себя ждать.

Однажды вечером, где-то спустя полгода, позвонила мама — сообщить, что едет к тете на Урал. Там умерли почти все родственники; тетя, то есть моя двоюродная бабушка, осталась одна и попросила приехать, помочь с какими-то документами. Мама съездила и вернулась — не одна, а собственно с бабушкой. Не смогла ее бросить одну.

О том, чтобы поселить ее в родительской квартире, изначально не было и речи: бабуля люто ненавидела моего отца, что-то не поделив с ним еще лет 30 назад. Поэтому мама деликатно, но настойчиво, предложила разместить бабушку у нас с Даней. Вместе с кошкой, которую старушка привезла с собой. Отказать я не имела права.

Кошка нормальная, кстати. Я ее даже люблю теперь. Но с бабулей отношения ужасные. Она тяжелый человек с ярко выраженным старческим маразмом. Мы почти не разговариваем — все бытовые вопросы решаем через Даню. Он как-то терпит старушку — вредную, упертую, наглую.

Про квартиру. Она была в отличном состоянии, а теперь превратилась в клоповник. Не думайте, что я перестала убираться из-за того, что в ней поселили бабку. Не настолько я плохая. Убираюсь, но этого мало. Кошка, конечно, все обои ободрала, мебель поцарапала. Купили ей специальную штуку, чтобы чесала когти — эту проблему решили. Приучили к туалету (сначала она гадила где попало). Но основной объем проблем не от кошки, а от старушки.

79-летняя женщина, которая, между прочим, вполне здорова и бодра, оказалась, простите, натуральной свиньей. Посуду она моет так, что хочется все тарелки выкинуть. Они в каком-то масле, крошках. Я просила не мыть — она обиделась. То же самое — с уборкой. Откуда-то берутся вонючие тряпки, ими моется пол. Все вокруг воняет и тухнет. Грязные разводы по всему дому. Мне приходится все перемывать заново. А ведь я сразу сказала, что не надо ничего делать — сама справлюсь.

Идти домой в свинарник элементарно не хочется. А бабуле, похоже, нравится со мной ругаться. Грубостей я себе не позволяю — пожилой же человек. Но злюсь, могу и дверью хлопнуть, и голос повысить. Моя родная бабушка совсем другой была.

Эта вмешивается во все на свете — советует, как одеваться, как краситься, когда сексом заниматься, чтобы детей зачать. Как будто мы сами не разберемся. Детей, тем временем, я уже не хочу. Переориентировалась опять на работу — чтобы поменьше быть дома. О свадьбе тоже речи нет.

Самое противное — мы бабке все покупаем, что ни попросит (а просит она, не скромничая), возим ее по врачам, Даня с ней даже в кино ходил. И она вся из себя благодарная вроде бы, но когда в гости приезжает мама, начинается цирк угнетенных. Выясняется, что мы изверги, сживаем ее со свету. Мама, конечно, ситуацию оценивает правильно, но сделать ничего не может — не везти же старуху обратно на Урал. Тем более она там жила в муниципальной квартире — не исключено, что ее уже передали кому-то другому.

Даня считает, что бабке скучно — надо найти подходящий для нее круг общения. Но в нашей сталинке пожилых почти не осталось. Стали с ним чаще ссориться — из-за бардака, из-за того, что я поздно прихожу домой. Что делать — понятия не имею. Я в принципе уже готова съехать, снять квартиру, лишь бы только не соседствовать с этой фурией. Знакомые советуют перетерпеть, ведь не будет же она вечно жить (простите за цинизм). Даня пока отмалчивается — думаю, тоже втайне хочет сбежать, возможно, даже без меня — до того довели.

Уехать — значит пойти на открытый конфликт с мамой. И зачем тогда было бабушку забирать — чтобы бросить ее в Москве, где она вообще чужая? Ситуация патовая. Если честно, мое мнение — сдать в дом престарелых. Сейчас есть приличные заведения, где нормально за пожилыми людьми ухаживают. Я согласна с мамой эти расходы разделить, Даня поможет, но она мою идею не поддерживает, боится, что там с тетей будут плохо обращаться. И еще больше, как мне кажется, боится общественного порицания.

Вообще многие считают, что дом престарелых — это что-то вроде ада для пенсионеров, которые никому не нужны. А по-моему — просто разумное решение проблемы».